Инновации и проблема кадров
Рыжов Юрий АлексеевичРодился 28 октября 1930 в Москве. Советский и российский учёный в области механики жидкости и газа, политический и общественный деятель, дипломат, академик РАН с 1987 (член-корреспондент с 1981), доктор технических наук.
В 1954 году окончил Московский физико-технический институт по специальности «аэромеханика».
До 1958 года работал в ЦАГИ (Жуковский), занимался экспериментальной и теоретической аэродинамикой ракет «воздух-воздух», «земля-воздух».
С 1958 по 1961 год работал в Исследовательском центре имени М. В. Келдыша (тогда НИИ-1), где занимался исследованиями в области аэродинамики больших скоростей.
В 1961—1992 годах и с 1999 года работает в Московском авиационном институте: доцент, профессор, проректор, ректор (1986—1992), заведующий кафедрой аэродинамики с 2003 года.
Член КПСС с 1960 по 1990 гг. В 1989—1992 годах — народный депутат СССР.
1989—1991 гг. — член Президиума Верховного Совета СССР, председатель Комитета Верховного Совета СССР по науке и технологиям. Один из организаторов Межрегиональной депутатской группы Съезда народных депутатов СССР.
1990—1991 — Первый заместитель председателя Высшего политического консультативного совета при Председателе Верховного Совета РСФСР.
В 1991 году — председатель Комитета Совета Союза Верховного Совета СССР по науке, технологиям и образованию и член Политического консультативного совета при Президенте СССР.
В 1991—1998 годах — Чрезвычайный и Полномочный Посол России во Франции.
1992—1993 гг. — член Президентского консультативного совета Российской Федерации, с 1993 года — член Президентского совета Российской Федерации.
С 1994 года — президент Международного инженерного университета.
Председатель Российского Пагуошского комитета при Президиуме РАН с 2001 г., член Совета Пагуошского движения ученых с 2002 г., председатель Научного совета РАН «История мировой культуры», председатель жюри научной секции независимой премии «Триумф», член общественного Комитета защиты ученых, член Национального комитета России по теоретической и прикладной механике, член Попечительского совета фонда «Индем», член Совета по внешней и оборонной политике. Был членом учредительного совета газеты «Московские новости».
С 2010 года?—?возглавляет наблюдательный совет ООО «Барган Технолоджи».
«Кадры решают все».
И.Сталин
Для того, чтобы научно-технологическое развитие нашей страны было инновационным, оно должно обеспечиваться кадрами всех уровней, начиная от квалифицированных рабочих, т.к. современные технологии требуют высокого уровня их подготовки. Гораздо более высокого, чем тот, которым удовлетворялась советская промышленность во времена существования профтехучилищ. В этом направлении делаются попытки, создаются учебные заведения под благородным названием «колледж» и т.п. Но тут возникает проблема преподавательских кадров, мастеров своего дела нового поколения, которые умеют работать на высокотехнологичном современном оборудовании. Однако непрестижность этих ПТУ, как и в советские времена, остается, что не стимулирует приход туда более-менее достойного кадрового потенциала.
Первый этап??—средняя школа. Качество подготовки в средней школе мы остро ощущаем на примере многих специальностей, в том числе, и на моей. В последние десятилетия советского периода престиж инженерных профессий был очень низок. Конкурсы составляли 2-3 человека на место, за исключением таких специальностей МАИ, как экономика, куда и сейчас идут в надежде стать менеджерами и финансистами. А на таких сложных во всех отношениях факультетах, как двигателестроение, самолето- и ракетостроение, положение доходит до недобора, потому что престиж не возрос по сравнению с 80-ми годами. Сложность обучения высока, а качество подготовки мы ощущаем очень остро, абитуриентов надо доучивать элементарной математике и физике, вместо того, чтобы сразу войти в процесс свойства высшего образования.
Что касается преподавательских кадров, здесь чудовищное старение. На моей кафедре примерно полтора десятка преподавателей, средний возраст основного костяка плюс-минус 70 лет.
Следующий этап?—?инженерное образование. Инженеры советских технических вузов готовились в качестве заводских или цеховых инженеров, которые знали и контролировали процесс производства, работу станочного парка , качество оборудования и т. д. Это была самая востребованная инженерная профессия. Более узкие, более высококвалифицированные кадры готовились для отраслевых научно-исследовательских организаций и конструкторских бюро, создававших новую технику, в частности, оборонную.
Если говорить о таких ВУЗах, как МАИ, «Бауманка», энергетический, здесь как раз готовили людей для отраслевых научно-исследовательских и проектных организаций, которые разрабатывали, проектировали и создавали новую технику.
Какова востребованность этих кадров сегодня? Если рассматривать близкую мне сферу?—?аэродинамику, люди, окончившие МАИ по данной специальности, шли в КБ и отраслевые НИИ. Поскольку масштабы разработки новой летательной техники сейчас не сопоставимы с теми, что были, востребованность в таких кадрах находится на очень низком уровне. Какой-то выход должен был бы быть найден в области промышленной аэродинамики. Это системы вентиляции и кондиционирования, экологические исследования мегаполисов, чем на западе занимаются достаточно интенсивно уже с 70-х годов. У нас с экологией и с этой гуманитарной сферой аэродинамики всегда было неважно, тем более сейчас, при «точечных застройках».
Что касается преподавательских кадров, здесь чудовищное старение. На моей кафедре примерно полтора десятка преподавателей, средний возраст основного костяка плюс-минус 70 лет. Людей моложе 50 лет?—?единицы. Притока преподавателей нет, не хотят идти по многим причинам. Во-первых, очень низкая оплата преподавательского труда, во-вторых, довольно большая часовая загрузка преподавателей. При условии, что студент нерадив,?—?он по пять раз приходит сдавать зачеты, а преподаватель сидит вечерами и пытается довести до ума недоделанные курсовые работы. Я сам был молодым доцентом и все это испытал. Но если тогда престиж профессии был еще достаточно высок, то сейчас это не так, и стимул получить хорошее образование, а не просто диплом, мало у кого имеется. Если мы выпускаем на диплом группу из, скажем, 15 человек, там один - два действительно достойных, получивших нужное образование и еще один?—?два из других стран, как правило, азиатских, которые как-то стимулированы.
Дальше?—?аспирантура. Смешно говорить о той стипендии, которую платят сегодня аспирантам. Это уже часто взрослый человек, у которого семья, дети, а содержать их на эти деньги сложно. Некоторые идут в заочную аспирантуру, где, работая параллельно в КБ, можно написать хорошую работу. Если понадобится специальное оборудование для экспериментальных исследований,?—?это уже проблема, и причем, не только нехватка денег, это еще и проблема отсутствия такого оборудования отечественного производства, это необходимость закупки иностранного оборудования хорошего качества, что затягивает проведение исследований и обработку результатов. Слишком велик сейчас уклон во многих аспирантурах на расчетно-вычислительные работы, а экспериментальные проверки провести очень сложно. Эксперименты в нашей стране всегда были «кровавым делом», но не до такой степени, как сейчас.
Докторантура испытывает те же трудности.
Возвращаясь к разговору о научных кадрах, можно упомянуть об ученых отечественной школы, уехавших за границу. Призывы вернуться пока не возымели большого резонанса по многим причинам. Во-первых, те же самые материальные трудности, во-вторых, комфортность жизни и работы, которая гораздо ниже, чем там, где они работают. У них имеется возможность быстрого получения оборудования и материалов. Я не думаю, что создание «острова счастья» в Сколкове при данных условиях жизни, работы и всего остального быстро продвинет нас к инновациям. Мы уже говорили об их востребованности, скорости их реализации и финансировании. Не способствует возвращению кадров и, вообще, движению в науку сегодняшнее отношение к ученым в стране. В глазах сегодняшней молодежи ученый?—?«лузер» (looser?—?англ. «неудачник»). Поэтому все стремятся идти в менеджмент, а теперь еще и в госслужбу, где огромные деньги получают армии чиновников, выросшие в разы, которые поглощают чудовищные государственные ресурсы, не только ничего не производя, но и мешая развитию. И конечно, аресты ученых-шпионов за контакты и взаимодействие с иностранными специалистами, их посадки на сроки, которые не дают даже серийным убийцам (по 12-14 лет тюрьмы). Многие судебные процессы сфабрикованы, и это очевидности мировой научной общественности. Это тоже не стимулируе т движение в науку. Настоящий ученый не может жить без международных контактов в своей области, только тогда он может быть на уровне, обмениваясь информацией с коллегами на выставках и симпозиумах, приглашая к себе или выезжая «туда». Но если существует опасность, что в результате ты будешь обвинен и посажен, становится страшно человеку за свою семью, за детей, за жизнь, наконец.
Эксперименты в нашей стране всегда были «кровавым делом», но не до такой степени, как сейчас.
С благотворительностью в нашей стране пока совсем слабо. Мне знакома система стипендий в таких ВУЗах, как Стендфордский университет и MIT (Massachusetts Institute of Technology), где существуют справочники о размере стипендии, какими людьми она назначена и кем финансируется. Одни из них существуют десятилетиями. Есть современные стипендии, принимаются разовые вложения в различные направления науки. Вообще, наша страна десятилетиями не может самоопределиться. Мы, например, не самоопределились с угрозами (экономическими, экологическими, военно-политическими и т.п.). И как без этого определить, какими должны быть средства предотвращения этих угроз? Поэтому на лицо чехарда со строительством армии, с производством вооружений. Меня удивляет закупка вертолетоносцев Mistral во Франции. От кого мы собираемся с их помощью обороняться, против кого «дружить», как говорится? Реальна ли эта или иная угроза, стоит ли на нее потратить сейчас такое количество валюты при огромном количестве зияющих дыр? А вдобавок еще и остров Русский, зимняя олимпиада в субтропиках и др. Может, и само «Сколково» не надо было в таких масштабах финансировать, поскольку узловые центры науки, к счастью, еще существуют. Это и Троицк, и Обнинск, и Черноголовка, и Дубна, и Сибирский Академгородок, Томск, Урал?—?потрясающие центры с пока еще замечательными кадрами. Для чего нужно было оставить их выживать и вложить столь необходимые им средства в этот «остров везения» «Сколково» внутри мегаполиса? Нет ответа