О структурном разладе и плохих инвесторах

   Спор о том, чего не хватает российскому венчурному рынку – денег или качественных проектов, некорректен. Это легко прояснить на примере понятия «структурная безработица». Проценты безработицы нельзя пересчитать в тысячах рабочих мест, которые необходимо создать, чтобы решить проблему. Может быть такое же количество вакансий, на которые людей не могут найти, – грубо говоря, на 200 безработных зубных техников может приходиться 300 вакансий медсестер. И в какой бы стадии развития ни находился рынок, всегда есть стартапы, ищущие деньги, и инвесторы, ищущие стартапы.
   В модель рынка изначально «зашито», что есть не только плохие инвесторы и слабые проекты, но есть еще и разница во взглядах на развитие. И если хороший, по чьему-то мнению, проект не подходит инвестору, это далеко не всегда означает, что инвестор ничего не понимает в своем деле.
   Например, взять наш фонд «Сколково-Нанотех»: интерес к инвестированию с нашей стороны большой, опыт работы есть. Проекты, судя по всему, на рынке тоже есть – «Роснано» ведь рассчитывает к концу года выйти на суммарный бюджет проектов в целых 320 млрд рублей. Более того, управляемый нами региональный венчурный фонд Московской области уже два года назад проинвестировал два проекта, связанных с нанотехнологиями. А у специального фонда пока нет адекватного предложения – вместо нанотехнологий предлагают, например, социальные сети с геолокацией. Возможно, это интересный проект, но этому фонду он никак не нужен.
   И получается, что структурный разлад на рынке – это не только проблема, но также и источник надежды. Ведь классный стартап, даже когда рынок падает, все равно имеет шанс найти тот фонд, которому не хватает именно его. Так что статистика не показатель.

   Деньги – здесь. Объективно сегодня на российском рынке денег все-таки больше, чем проектов. И это нас отличает от других рынков – в Европе тяжко с деньгами, а поступления в венчурную индустрию США за последнее время вообще упали чуть ли не на 70%. Поэтому, хотя самые сильные венчурные менеджеры, как и прежде, собраны в Кремниевой долине, она давно перестала быть венчурным раем. То есть инвесторы там очень профессиональные, а шансов у хорошего проекта, тем не менее, не так уж много.
   Достаточно рассмотреть случай с веб-сервисом Evernote, превратившимся в международную компанию с 7 млн пользователей, из которых уже более 200 тыс. платные, причем с приростом 470% в год. Они обошли всю Кремниевую долину и не получили ничего. Первые деньги им удалось привлечь в России и Японии – сначала ими занялась «Тройка Диалог», потом подключилась DOCOMO Capital. И лишь потом пришли «силиконовые инвесторы» Morgenthaler Ventures и Sequoia Capital.

   Выбирать. Но найти деньги – не единственная проблема: кроме рисков, возникающих для инвестора, существуют также и обратные риски, возникающие для проекта в связи с инвестором. Поясню свою мысль. Все в этом мире имеет циклический характер. Примерно 10 лет назад в России был первый подъем венчурной индустрии, а в США уже начинался спад. А потом у нас тоже начался спад. Можно вспомнить такие считавшиеся перспективными проекты, как поисковик Aport или книжный магазин arcadia.ru. Их больше нет, и, кроме них, это кладбище насчитывает еще десятки имен. И многие в тот момент перестали верить вообще во все – например, сомневались, что выживут «Яндекс» или Mail.ru. Но кризис прошел – и они чувствуют себя, мягко говоря, неплохо.
   Не бывает стартапа, который бы не пережил нескольких кризисов и все всегда было гладко. А венчурный бизнес не допускает корпоративных войн. На нефтяной скважине можно выгнать всю команду – бизнес останется. При разделе имущества что-то поменяется, но все равно кто-то выкупит актив. В венчуре актив большей частью нематериален, без людей его нет. Поэтому инвестор может не только продвинуть проект, но и разрушить команду.
   Так что для выживания проекта необходимы не только наличие спроса на сервис и команда, готовая держать удар, – также важно, чтобы инвестор при первом шторме не банкротил компанию. То есть создателю проекта тоже нужен риск-менеджмент, поскольку важно не просто найти деньги, но и получить их от «правильных» инвесторов.